Какие же аргументы нашел глава федерации, чтобы уговорить Гусина отказаться от неожиданного, но, как могло показаться со стороны, достаточно твердого решения прекратить выступления за сборную Украины?

- Прежде всего, я бы заменил в вашем вопросе не совсем верное слово «уговорил» на более подходящее «убедил», - сказал вчера Григорий Суркис корреспонденту «СЭ». - К слову, известие о желании одного из самых опытных наших футболистов, сыгравшего за национальную команду 58 матчей и забившего 8 голов, больше не надевать сине-желтую футболку стало для меня буквально громом среди ясного неба. Первым же побуждением было снять трубку и позвонить Гусину, чтобы узнать мотивы его решения. Но я посчитал, что лучше взять паузу и поговорить с Андреем накануне игры с Азербайджаном, когда он уже приедет в Киев.

И я, вероятно, так и не набрал бы до встречи с игроком одиннадцать цифр его мобильного номера, если бы в тот же день, когда поступила информация о решении Гусина, мне бы не позвонил Анатолий Тимощук. «Надо бы проводить Андрюшу красиво», - сказал он мне с заметным волнением в голосе. «Проводить-то, конечно, мы можем, - ответил я капитану «Шахтера». - Вот только не кажется ли тебе, что Гусин способен принести национальной команде еще немало пользы?». «Поверьте, я убеждал его, как только мог, - Тимощук, как мне показалось, заволновался еще больше, - однако Андрей принял твердое решение - и я даже не знаю, что может заставить его теперь изменить свое мнение».

Поговорив с Анатолием и взвесив все «за» и «против», я все-таки позвонил Гусину. И мне показалось, что если мои аргументы и были услышаны, то, в лучшем случае, лишь приняты к сведению. Андрей взял тайм-аут на сутки, и, перезвонив мне 24 часа спустя, извинился: «При всем уважении к вам, Григорий Михайлович, решение принято и обжалованию не подлежит». Словом, на сбор перед матчем с Азербайджаном Гусин ехал с уверенностью, что это - его последняя игра в сборной.

Я же тем временем побеседовал с мамой Андрея, которая, как оказалось, придерживалась аналогичного мнения: футболисту с таким авторитетом и опытом рановато вешать бутсы на гвоздь - пусть и на уровне национальной команды. А в понедельник вечером, после встречи нашей команды с новым генеральным спонсором, я пригласил Гусина в свою машину, сам сел за руль - и по пути в Конча-Заспу завел прежний разговор. Продолжили мы беседу уже на базе, где игрок и принял окончательное решение.

Вы спрашиваете, какие аргументы я нашел, чтобы переубедить футболиста, который так важен для сборной? Прежде всего, я сказал, что понимаю, какой груз усталости оказался на его плечах в последнее время. Но, вместе с тем, если бы клуб, за который он сейчас играет, ставил перед собой высокие цели, играя в Лиге чемпионов, я бы решение Гусина понял. Но ведь в «Крыльях Советов» Андрей не имеет той мотивации, о которой я говорю, а поединки за сборную способны дать тот адреналин, к которому он, не сомневаюсь, успел привыкнуть за годы выступлений на самом высоком уровне. Обидно осознавать, что человек мог просто доигрывать свой футбольный век в самарском клубе, с которым он связан контрактом еще на два с половиной года.

Мы с Гусиным знакомы давно, но наши отношения, надо признать, далеко не всегда были безоблачными. В бытность президентом «Динамо» я часто спорил с Андреем, когда он, на заре карьеры в столичном клубе, не имея стабильного места в основе, считал, что достоин большего, чем игры за резервный состав. Удерживал я его тогда от ухода из нашей команды не из меркантильных соображений, а потому, что был убежден: футболист, который, кстати, мог быть дисквалифицирован за желание покинуть динамовский клуб без нашего согласия, имеет огромный потенциал. Не сомневался, что Гусин станет звездой и во весь голос заявит о себе и у нас, и в национальной сборной.

Гусин - ровесник моей дочери. Поэтому, убеждая Андрея остаться в национальной команде в роли эдакого дядьки-наставника, рядом с которым молодежь набиралась бы опыта, я вел с ним беседу не как президент федерации с футболистом, а как отец с сыном. Нас с Гусиным объединяют и радость громких побед, и горечь чувствительных поражений. Аргументы при нашей встрече я привел те же самые, что и в телефонной беседе но, сказанные глаза в глаза слова оказали значительно большее воздействие.

Мы пожали друг другу руки, спустились в ресторан базы, где в это время игроки сборной уже приступили к ужину. И я, попросив минуту внимания, сделал объявление: совместно с Андреем мы приняли решение, что он остается в национальной команде. Надо ли говорить, какие овации вызвало это сообщение. Был рад и Андрей Шевченко, которому я рассказал об этом по телефону.

Словом, игрок, без которого трудно представить сегодняшнюю сборную, будет и впредь выступать в ее рядах. Мы помним примеры Зидана, Тюрама, Макелеле, которые уходили вроде бы на покой, но затем - возвращались в национальную команду. Именно благодаря этим исполнителям французы пробились в финальный турнир чемпионата мира, где, как вы помните, остановились лишь в шаге от золотых медалей. Не думаю, что Гусина, решившего остаться в сборной, следует воспринимать как спасителя отечества, но, думаю, выступления Андрея в главной команде страны нужны не только его партнерам и болельщикам, но и ему самому...-

Газета «Спорт-Экспресс в Украине»